Поиск по творчеству и критике
Cлово "MIT"
Входимость: 2. Размер: 114кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 114кб.
Часть текста: приветствовал Карамзин времена Иоанна III, прельщавшие его рядом громких событий, достойных пера историка, избавлявшие его от мелких событий старины удельной, от бессмысленных драк княжеских, по его выражению. Мы видели, как вследствие этого прельщения историк XIX века не только принял вполне мнения историков XVIII века о значении Иоанна III, но еще более увеличил это значение, не усомнился сравнивать деятельность Иоанна III с деятельностию Петра Великого, прямо отдавая преимущество первой. Еще с большим восторгом приветствовал он знаменитое царствование Иоанна IV, при описании которого талант его мог найти для себя обильную пищу, мог выказаться в полном блеске и достойным образом довершить творение. "Оканчиваю Василия Ивановича,- писал Карамзин к Тургеневу,- и мысленно уже смотрю на Грозного: какой славный характер для исторической живописи! Жаль, если выдам Историю без сего любопытного царствования, тогда она будет, как павлин без хвоста" [15] . Но прежде описания славного характера для исторической живописи историку нужно было описать правление великой княгини Елены и правление боярское. Малолетство Иоанна IV принадлежит к тем любопытным эпохам, в которые разрешаются великие исторические вопросы, великие исторические борьбы. Северо-Восточная Русь объединилась: образовалось государство благодаря деятельности князей Московских; но около этих князей, ставших теперь государями всея Руси, собрались в виде слуг нового государства потомки князей великих и удельных, лишенных отчин своих потомками Калиты; вокруг великого князя Московского, представителя нового порядка вещей, находившего свой главный интерес в его утверждении и развитии, собрались люди, которые жили в прошедшем всеми лучшими...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: царевич «накололся» днем. Нет, считал историк, если через десять лет можно было не признать в лице самозванца черт Дмитрия, в силу прошедшего времени, то жители Углича видели мертвое тело царевича и признали, что это именно он. Реальный Дмитрий умер. А того Дмитрия, который стал самозванцем, использовали и обманули высокопоставленные люди, которые желали свести с Москвы род Годунова. «Чтоб сознательно принять на себя роль самозванца, – писал Соловьев, – сделать из своего существа воплощенную ложь, надобно быть чудовищем разврата, что и доказывают нам характеры последующих самозванцев. Что же касается до первого, то в нем нельзя не видеть человека с блестящими способностями, пылкого, впечатлительного, легко увлекающегося, но чудовищем разврата его назвать нельзя. В поведении его нельзя не заметить убеждения в законности прав своих, ибо чем объяснить эту уверенность, доходившую до неосторожности, эту открытость и свободу в поведении?» Действительно, все дошедшие до нас записи иностранцев, близких к этому Дмитрию, говорят о мягкости его нрава и искренней ...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: отдельно, как это делалось прежде, а в связи с современным состоянием русского общества, занялся решением вопроса о возможности появления летописца в Киеве в XI веке при обстоятельствах временных и местных. Из рассмотрения этих обстоятельств Шлёцер вывел возможность летописи; после так называемые скептики отрицали возможность явления, также основываясь на современном состоянии общества; защитники Нестора утверждали противное, опять на том же основании: но основание это было положено Шлёцером, который задал вопросы: как житель Приднепровья в XI веке мог достигнуть известной степени образованности? Как напал он на мысль написать летопись, и написать ее на отечественном языке? Кто служил ему образцом? Из каких источников почерпал он известия? И как вообще он поступал при своем летописании? Возможность известной степени образованности Шлёцер объяснил христианством и постоянным сообщением Киева с Византией); византийские летописи могли быть занесены на Русь, и, таким образом, русский человек мог прийти к мысли стать бытописателем своего народа; образцами его были византийские летописцы, а не авторы саг; что же-касается до источников, то многое он описывал как современник, остальное по устным преданиям. Осторожный и проницательный критик, Шлёцер остановился пред вопросом: имел ли Нестор пред глазами древнейшие письменные известия? Нестор, по мнению Шлёцера, начинал свою летопись чисто по-византийски, с разделения земли между сыновьями Ноя; но изложение...